Голос слабоват, но весной он заявляет права на владение семейным участком, как и большие сородичи, не криком, а стуком. Подобрав крепкий, сухой сук на вершине дерева, он бьет его клювиком изо всех силенок, и неожиданно громкая и раскатистая дробь разносится по мартовскому лесу.

К здоровому, твердому дереву с таким клювиком, конечно, не подступиться, и дятелок разыскивает в лесу самый трухлявый обломок осины, ветлы или ольхи, который буквально можно пальцем проткнуть, и устраивает в нем собственное дупло, каждый год новое, выводя в нем птенцов только один раз. Не потому, что ветхое жилье не выдержит дольше, а потому что так у всех дятлов заведено: каждый раз семья должна жить в новом доме.

Обломок тот, может быть, еще и не год, и не два продержится, но в пустом дупле выкормят свое потомство лазоревка, поползень или мухоловка. Иногда займет его дальняя родственница вертишейка, или лесная соня поселится. Семья дятлов оставит его в таком виде, что ни чистки, ни ремонта не надо: занимай и живи.

Дупло нужно семье, и на зиму каждому из дятелков тоже потребуется отдельное жилье на ночь и в ненастные дни. Решившись где-то зимовать, каждый осмотрит весь участок в поисках дупла для ночевки. Не найдет — надо будет долбить. Высоты он не любит, к тому же, чем ниже, тем проще найти подходящий обломок, чтобы и трухлявый был в меру, и толщина устраивала.

В одну из последних зим никем не замеченный смелый дятелок ухитрился сделать дупло на одной из центральных улиц Воронежа. Падали под ноги прохожих мелкие щепочки, на них наступали и проходили мимо, не подняв головы. А работа ведь шла только днем, и, улучив момент, когда поблизости не было никого, птица торопливо выбрасывала на асфальт щепочку за щепочкой, а потом снова скрывалась в дупле.

Все дятлы живут своим трудом, но в зимнюю пору, окажись кто из них возле кормушки, охотно едят даже хлеб. Этот — исключение. По-моему, он равнодушен к любому даровому угощению, а добывает пищу только сам, хотя зимой ему приходится куда тяжелее, чем другим. Ведь его «сфера влияния» — тонкие, часто не толще пальца, веточки.

Стволы, пусть битком начиненные разными личинками, его не привлекают. А на ветках сверху то снег, то корочка гололеда, на которой не удержишься даже с дятловой цепкостью. Вот и стучит он день-деньской, подвесившись спиной вниз.