Я сшил Птенчику из голенища старого сапога «клобучок» — шапочку, закрывающую глаза, и укрепил на его ноге собачью цепочку. Чтобы удобнее было пристегивать его за лапу, приспособил колечко от брелка. Как только птица переставала видеть, она вела cебя на удивление спокойно, мирно и неподвижно сидела, позволяла брать себя и переносить.

Ночью Птенчик находился в доме, а на день я пересаживал его на козлы для пилки дров. На зимовке жили со мной две огромные киргизские овчарки, и я боялся, что Птенчик задерет их. Собаки сразу же стали относиться к беркутенку с почтением. Как только я снимал с плоской головы Птенчика «клобучок», собаки отходили подальше. А делал я это довольно часто: хотел, чтобы птица привыкла ко мне, перестала бояться. Иногда он и один сидел без шапочки, гордо взирая на снежные вершины гор и синее небо.

Кормил я его бараниной и мясом горного козла. Сначала я запихивал пищу в горло, но вскоре он стал брать ее в лапы и клевать сам. Птенчик смешно протягивал вперед лапу с коричневой «штаниной» и белым «чулком» на цевке, хватал мясо, но ел его не сразу. Не торопясь рассматривал и только потом начинал рвать. Избалован, видно, был своими родителями.

Беркуты выводят одного, реже двух птенцов, а куропатки, скажем, откладывают 15—18 яиц. Чем меньше плодовитость птицы, тем больше забота о потомстве. Беркутенка родители кормят до тех пор, пока он не станет взрослым и не слетит с гнезда, а птенцы куропатки, едва вылупившись из гнезда, начинают добывать себе корм сами, сразу же учась этому у матери.

Я хотел натаскать беркута для охоты, научить ловить его лисиц, зайцев, сурков и уларов, но опыта в этом деле у меня не было. Добыв сурка длиною сантиметров сорок, я сделал из него чучело и принялся за обучение Птенчика. Дав ему день поголодать, я стал кормить его следующим образом: прицеплял проволокой к голове чучела кусочек мяса, отстегивал цепочку, снимал с головы орла «клобучок» и давал ему склевывать пищу с чучела. Потом стал относить чучело сурка все дальше. И вот мой крылатый охотник стал неуклюже подлетать к сурку, складывая крылья и бросаясь на него сверху.

Тогда мы начали выходить с беркутом на прогулки, подниматься вверх по травянистому склону, туда, где виднелись сурчиные норы. Носить Птенчика было нелегко, он сидел на моей правой руке, обернутой старым мешком, а руку эту приходилось поддерживать другой. Киргизы охотятся с беркутом верхом на лошади и при этом руку с сидящим на ней беркутом упирают на палку, закрепленную в стремени. Когда выпущенная птица берет свою добычу, охотник быстро подъезжает к ней и отнимает пойманную дичь, пока орел не расклевал ее.

Сурки, особенно старые, достигающие размеров полуметра и более, — очень осторожны. Для того чтобы кормиться, им приходится отходить от своих нор. Но как только сурки почувствуют опасность, они сразу возвращаются к норе и садятся столбиком на утрамбованной возле нее площадке. Заметив в опасной близости охотника или тень хищной птицы, сурки моментально ныряют в свою нору. На это у них уходит какая-то доля секунды. Только свистнет – и нет его.