Они стали ломать на соседних тополях веточки и носить их на гнездо. Самка сламывала длинные сухие прутики, самец, наоборот, покороче и обязательно с листиками. Был он необыкновенно привередливым: лишь одну из трех-четырех веточек, сломленных, подержанных в клюве и в лапе, нес к гнезду. Остальные ронял, видимо, без всякого сожаления. Зато на гнезде он укладывал материал со смыслом и находил нужное место тем прутикам, которые приносила самка.

Та бросала ветки как придется: станет на помост, разожмет пальцы и не посмотрит, как легла хворостинка. Иногда положит ее поперек гнезда, а потом расправит над птенцами «зонтик», и видно, что ей самой неудобно стоять, что подпирает ее ветка, а она только потопчется и замирает в напряженной позе. Самец же и свою аккуратно положит на край и, став над птенцами, быстренько разложит по краям все остальные, что не на месте.

Благодаря в основном его стараниям гнездо в два дня приобрело вид неглубокой плетеной корзины, исчез его перекос, и птенцы очутились за хорошей, немного редковатой, но надежной изгородью, через которую никто из них уже не пытался перебраться, даже когда очень донимала жара. Возможно, изначально гнездо это не было построено ястребами, а заняли они воронью постройку, не законченную прежними хозяевами.

Прилет и гнездование у тювика, пожалуй, совпадают с прилетом и гнездованием кобчика и приходятся на тот период, который фенологи называют разгаром весны. Чтобы выкормить будущий выводок, тювику нужно найти и занять самое ящеричное место. На том участке, где обосновалась эта пара ястребов, прыткие ящерицы в теплую погоду попадались через каждые восемь-десять шагов.

Ловит тювик, конечно, и мелких птиц, и кузнечиков. Не раз видел я его в станичных дворах, куда он залетал, чтобы взять дань с воробьиной общины; видел, как дважды самец приносил самке гнездовых птенцов степного подорожника просянки, но вся эта добыча — случайная. Выкармливает птенцов этот ястреб ящерицами и ящурками.

Начало 1969 года на всем Дону было бесснежным и таким морозным, что даже под пологом леса земля к весне промерзла на глубину до двух метров и более. К тому же необыкновенной силы черные бури намели в степные балки много грунта, под которым оказались заживо погребенными даже такие землекопы, как степные сурки-байбаки. А о тех, кто помельче, и говорить нечего: погибли, вымерзли чуть ли не поголовно многие животные от насекомых до земноводных и рептилий, и ящерицы стали большой редкостью.

Вот почему после 1969 года в северной части своего ареала тювик исчез полностью, а южнее стал редкостью и в результате был занесен в списки Красной книги как вид исчезающий.
Но не исчезли ни ящерицы, ни тювик. Мало-помалу начали восстанавливать они свою численность. У тювика дела шли лучше там, где он был избавлен от вороньего соседства.

И теперь на нижнем Дону этот ястреб охотно гнездится чуть ли не по станичным дворам, а в хороших, добычливых урочищах тесновато становится семейным парам, и самцам приходится устанавливать права на владение участком силой. Дерутся соседи ожесточенно: можно подойти и накрыть обоих.

Но после того как отношения установлены, самцы нередко летают охотиться на чужие участки. Летают они ранним утром и в самую жару, а иногда и под вечер. И не потому, что семью кормить нечем, а потому, что около гнезда ко времени вылета птенцов добычи должно быть много.
Любимых пород деревьев для устройства гнезда у тювика, пожалуй, нет. Гнездится он на осокоре, ольхе, белом тополе, дубе. Участки довольно постоянны.

Иногда два сезона подряд пара поселяется на одном и том же дереве, но ежегодно строит новое гнездо, если даже старое не требует большого ремонта. Нередко гнездо помещается на виду.
За мое десятидневное сидение около гнезда тювиков, пока птенцам не пошла третья неделя, мать кормила ястребят только ящеричным мясом или отдавала им обезглавленных ящериц.

Никакого другого корма они не знали. А самке за эти дни ястреб, кроме ящериц, принес только двух полуголых птенцов просянки и одного почти оперенного птенца горлицы. Дважды под самым гнездом тювиков паслась семья серых куропаток, но ни самец, ни самка ни разу не пытались напасть на нее, хотя ничем не рисковали. Будь на их месте перепелятник, он такой возможности не упустил бы.