Перескакивая с прутика на прутик, с кустика на кустик, ополовнички исчезли на другой стороне оврага, не дав сосчитать, сколько же их было. Кажется, не более десятка. Вся семья, неразлучная еще с прошлого лета, и, похоже, последние дни вместе. Весна разлучит их, чтобы создать новые пары, новые семьи, которые разлетятся кто куда.

А начинается семейная жизнь пары ополовничков с птичьих игр, похожих на шутливую погоню друг за другом в густой, пока безлистой кроне большого дерева. Ополовнички то повисают на месте, разделенные одной-двумя веточками, то начинают носиться с такой скоростью, делать такие неожиданные повороты, падения и взлеты, не задевая при этом ни крылом, ни хвостом ни единого прутика, что по сравнению с ними черные стрижи, которые летом так свободно реют в густой паутине проводов на городских улицах, покажутся и неуклюжими и неповоротливыми.

Игры эти начинаются и обрываются внезапно, сменяясь отдыхом или поспешным поиском корма, но их участники уже не покидают друг друга. И никогда не доводилось встречать этих доверчивых и загадочных птиц ни большими стаями, как синиц, которые к весне собираются по нескольку сот вместе, направляясь к родным местам, ни в одиночку. И если попадался на глаза один ополовничек, то вскоре подлетал или подавал голос второй.

С этими славными птахами у меня в основном знакомство зимнее. Не раз приходилось провожать стайку-семью по лесу, наблюдая, как быстро осматривают они чуть ли не каждый прутик. А чем могут кормить зимой таких крошек живые и здоровые деревья дуба, или березка-подросток, или престарелый вяз?

Набравшись терпения, я сам внимательно осмотрел сто веточек прошлогоднего прироста, не толще спички каждая, и нашел на них одну живую щитовку и в коконах шесть куколок крошечных, похожих на мелкую моль, бабочек-мешочниц, четыре яичка тли и одного паучонка. Сосна куда щедрее к своим зимним пернатым друзьям: у нее почти на каждой веточке есть что-то годное в птичью пищу.