Лунь

Другими соседями коршунов была пара луговых луней. Их аккуратное гнездо было устроено на земле посредине крошечной лужайки, окруженной колючими зарослями терна, шиповника и густыми кустами таволги. Полянка располагалась всего в десяти метрах от сосны, на которой жили коршуны. Луниха сидела как бы на дне глубокой зеленой шахты, стены которой составляли переплетенные колючие ветки с листьями.

Хотя ей был виден всего маленький кусочек неба над головой, она держала связь с внешним миром только при помощи зрения, совершенно не обращая внимания на звуки. К гнезду можно было подходить с разговорами, шуметь птица слетала только в тот момент, когда видела человека. Вылупление птенцов у луней длилось четыре дня и пришлось на холодную и дождливую погоду, поэтому из четверых выжило только двое старших.

Долгое время лунята оставались совершенно беспомощными. Сквозь покрывающий их нежный белый пух просвечивала кожа, и от этого они казались розовыми. Самка не отлучалась от дома. Большую часть времени она согревала птенцов. И только когда солнце поднималось высоко и его лучи через листья начинали попадать на гнездо, она вставала, потягивалась, иногда пробовала ловить мух и хватать муравьев с травинок, часто ворошила подстилку в гнезде, доставая что-то со дна. Изредка она куда-то улетала и вскоре возвращалась с совершенно мокрыми перьями на «лице», груди и брюхе, с них прямо капала вода таким способом мать «увлажняла» лунят в жаркие часы.

Кормил все семейство самец. Через каждые десять — двадцать минут он показывался над гнездом, медленно пролетая на высоте около метра. Самка, зазывая его, начинала квохтать, как курица, а затем неслась ему вдогонку. Вернувшись не позже, чем через минуту, она приносила добытую самцом ящерицу. Иногда она прилетала просто с пучком сухой травы в лапе. По утрам птенцам доставались слетки мелких птиц.

Грозные для ящериц и мелких птичек, луни были беззащитны перед человеком и наземными хищниками. Я видела, к чему приводил один только испуг, вызванный появлением людей вблизи гнезда. Самка свечкой взмывала вверх, сильно оттолкнувшись ногами и раскидав птенцов в разные стороны. Они, оцепенев от страха, лежали как мертвые в тех неестественных позах, в которых очутились на земле. А мать в это время с громкими криками кружила в воздухе.