Шипуны, у которых уже подрастала пара птенцов, сообразили, что надо уходить к глубокой воде, и в одну из ночей исчезли. Они тоже не могли улететь: крылья были только у самца, а у самки из них уже выпало перо. У птенцов же еще не выросло ни перышка. Как и сколько шагали они через село, сад и поле, никто не видел. Лис было много в округе: они даже днем рыскали, не таясь. Но что может против двух шипунов, защищающих своих детей, даже самая смелая и сильная лиса? Если она по незнанию или безрассудству и попытается напасть — убить, может, и не убьют, но урок получит хороший.
Анновская пара шипунов не была парковыми птицами, уже гнездившимися где-то в подобных условиях под строгой охраной. Скорее в доброе отношение человека они уверовали на южной зимовке у приморского города, где в сильные морозы жители кормят диких лебедей буквально из рук. Нет сомнений, что лебеди уже крепко прижились в Анновке. Их нетрудно приучить приходить за кормом, и, наверное, приучат. У анновцев есть чему поучиться в таком высоконравственном деле, как охрана природы.
А их самих этой любви научила природа, без лекций и бесед. Может быть, сами они и не считают свой пруд достопримечательностью, не видят повода для особой гордости, но я навещаю это село только ради того, чтобы с восхищением полюбоваться непугаными птицами, у которых вокруг только защитники.
К этому рассказу мне хочется пристроить еще небольшой рассказик о белых аистах из Рыкани, тоже старинного села из ближнего Подворонежья, жители которого отнеслись к пернатым новоселам не просто с радушием и симпатией, а, если хотите, даже с самопожертвованием.
Пара аистов появилась в Рыкани весной 1979 года и сразу же облюбовала для гнезда безглавый купол древней церкви. Никто не помнил здесь этих птиц, но их узнали по картинкам. Чета учителей-пенсионеров, Мария Григорьевна и Петр Мартынович Енины, чей дом стоял против церкви, взяла невиданных и доверчивых новоселов под особую опеку. Мария Григорьевна написала письмо всем охотникам-односельчанам, большинство которых прежде были ее учениками, с просьбой, чтобы берегли и не пугали аистов (у соседнего села в поле как-то нашли убитую птицу, а другие соседи встретили аистов выстрелами прямо в селе).
Когда аист собирал на сельской улице ветошь для гнезда, шоферы останавливали возле енинского дома машины, сигналили и просили: «Мартыныч, прогони своего долговязого с дороги!» За одно лето птичья семья приобрела популярность: о ней написали в газетах, сняли для телевидения. За аистами было легко и интересно наблюдать. Доброжелательность взрослых передалась и детворе. На следующую весну аистов встречали, как своих. Ждали, что прилетят и другие, и на высоких деревьях соорудили помосты для гнезд.
Аисты вернулись, подмостили гнездо, и только самка начала греть яйца, случилась беда: погиб ее кормилец. Утром он улетел на обмелевшие усманские разливы за лягушками, а возвращался с ношей, когда над полями разыгрался крепкий степной ветер. И когда длиннокрылая птица, гася скорость, пошла в красивом вираже на посадку, неожиданным порывом ее, словно лист бумаги, бросило на переплетение проводов у трансформаторной будки. Мгновенное касание оголенных проводов с пустяковым, бытовым напряжением тока убило аиста.