Давным-давно этаким символом зимней унылости стал одинокий нахохлившийся воробей на заиндевелой ветке. Фотографии, эстампы, гравюры повторяют эту тему, не оставляя места настоящему жизнерадостному воробью.

Скачут под ногами, шмыгают под колесами автомобилей, дерутся друг с другом, но и жить друг без друга не могут, грабят сады и поля, собираясь тысячами, заглушают грохот трамваев и электричек, занимают жилье, приготовленное для других, горластые воробьи. Они могут быть назойливы до невыносимости, но как представить себе без них городской пейзаж! Я был в городе без воробьев: на улицах заполярного Тикси меня поразило не полуночное солнце, не кости мамонта и полярные маки, а отсутствие этих птиц.

Вся жизнь домового воробья на виду, но мы никак не присмотримся к нему как следует. Сколько тысяч лет назад сошлись наши пути, а знания о своем ближайшем соседе у нас еще очень скудны. Среди лучших семьянинов птичьего мира еще надо поискать такого заботливого отца, как воробей.

Он и в строительстве гнезда отличается, особенно весной. Еще снег не стаял, еще с земли поднять нечего, а он уже теребит мочало на сухой ветке, подбирает перья на месте голубиной ссоры. Строит основательно, не абы как, и в минуты коротких перерывов громко выкрикивает свое воробьиное приглашение. В простенькой песенке, которая на нашем языке звучит как «чим-чим, чили», нет никакой музыкальности и связи между звуками, поэтому ее лучше назвать выкриками. А вот нечто похожее на настоящую песню я слышал несколько раз у самок: тихое щебетание без начала и конца на чижиный или иволговый манер.

В готовом гнезде хозяйка – воробьиха, а он может войти в него только с кормом для птенцов. Погреть несколько минут яйца или маленьких птенцов доверяется далеко не каждому. Но это не значит, что воробью безразлично, как там внутри. Однажды я был потрясен сценой из семейной воробьиной жизни.

Над входом в один московский кинотеатр были гнезда двух пар, и в обоих только-только вылупились птенцы. Обе самки, как сговорившись, полетели на ближайший газон, оставив гнезда под присмотром отцов. Одна вскоре вернулась, а второй все не было. Прошло несколько минут, и ее супруг начал волноваться и все громче звал ее, не отходя от гнезда. Сосед в его сторону и не смотрел, у него все было в порядке.